Константин Крылов (krylov) wrote,
Константин Крылов
krylov

This journal has been placed in memorial status. New entries cannot be posted to it.

Categories:

О правильных желаниях | Великодержавность-1

Наташа Холмогорова у себя в дневнике пишет про дискуссию на тему «хочу жить в великой державе» versus «уйдите, суки, со своей дыржабой, нам бы накормиться и чурок с шеи ссадить».

Пишет она вот чего:

Говоря идеологически, я должна бы быть на стороне второго. Вроде бы он выражает "чисто националистическую позицию".
Вот только в этой позиции оказывается утрачено самое главное. То, без чего никакой национализм не имеет смысла.
Может ли русский националист сказать другому русскому: "Наши цели не совпадают - значит, мне с тобой говорить не о чем!"?
Может ли русский националист сказать другому русскому: "У тебя плохие, неправильные желания - я отказываю тебе в праве называться русским, иди от нас куда подальше!"?
Желания вообще не бывают "плохими". Плохими бывают некоторые пути реализации некоторых желаний - и только. Желание - это язык, на котором разговаривает с нами наше потаенное "я": не стоит затыкать ему рот лишь потому, что его слова нам непонятны или нас не устраивают.
Нет ничего дурного или порочного в том, чтобы желать своей стране быть великой державой. Смысл этого желания и выводы из него могут быть, разумеется, очень разными. Часто из него выводится странное противопоставление: "Или великая держава - или пошлое житейское благополучие!", что, на мой вкус, звучит примерно как: "Или многодетная семья, или секс!" Очень сложно строить сильную страну, не имея обыкновенных физических сил. Откровенно говоря, не имея сил, невозможно даже мысленно ее спроектировать: непременно будет получаться какое-нибудь людоедство. Не потому, что в идее "великой державы" неизбежно заключено людоедство, а потому что именно таковы представления слабых о силе.
Мы видели такие варианты "великой России", которые не хотелось бы воспроизводить (точнее, кое-что воспроизводить стоит, но избирательно). А как будет выглядеть, как может выглядеть в целом великая Россия будущего - пока невозможно даже предположить. Так гусеница не может предсказать узор на своих будущих крыльях.
Но это не значит, что надо запрещать гусенице мечтать о полете.
Наши желания, наши мечты - это колодцы живой воды, которая делает нас сильнее. Слишком много таких колодцев у нас отнято или отравлено. Я сама слишком хорошо знаю, каково это - когда тебя чморят и песочат за то, что "хочешь чего-то неправильного" или "нравится что-то неправильное". :-((
Конечно, мечту о "великой державе" легко перетолковать, нагрузить "нужными" смыслами и использовать русским во вред, чем наши оппоненты регулярно и занимаются. Но покажите мне такую вещь или такую идею, которую нельзя использовать во вред!
То, что для многих русских в свое время эта мечта стала огоньком во тьме - уже достаточная причина относиться к ней с уважением.


Очень хочется написать, что Наташа права, «что это мы, в самом деле». Однако дьявол, как всегда, сидит в деталях.

Вот я в них и покопаюсь.

Начнём с начала. Значение слова есть его употребление. Ну например: для немалой части наших сограждан словосочетание «русский националист» означает нечто вроде «отморозок с гитлером за пазухой и страшной свастикой во лбу, серийный убийца таджикских девочек». Нам приходится учитывать в своей деятельности этот неприятный факт и что-то с этим делать. Некоторые полагают, что нужно «как-нибудь себя переименовать», другие же – я, например, – полагают, что переименоваться не получится, и посему нужно бороться за свою репутацию. Но, так или иначе, ИГНОРИРОВАТЬ этот неприятный факт мы не можем.

При этом в Европе или Америке слово «националист» столь ужасно не звучит. Скорее наоборот – всякий уважающий себя гражданин, и особенно политик, непременно является «в каком-то смысле националистом» (в Восточной Европе так просто обязательно). Но это «у них там», а у нас – см. выше. При этом ссылки на европейское отношение к национализму, разумеется, играют какую-то роль в словесных баталиях, но козырным тузом отнюдь не являются.

И это, заметим, про слово, о значении которого спорить ПРИНЯТО. Оно хотя бы обсуждается.

Зато некоторые слова и выражения не обсуждаются вообще. При этом смысл, стоящий за ними, довольно-таки жутковатый. И очень сильно отличающийся от того, с которым мы имеем дело в иных контекстах.

Ну вот хотя бы это самое - «великая держава». Словосочетание вроде бы привычное, даже приевшееся. И очень редко рассматриваемое по существу.

Вообще-то «великая держава» - Great power, Großmacht – термин, появившийся после Венского Конгресса. Так называли полноправных участников «европейского концерта», пять государств, управлявших Европой (то есть Британию, Австрию, Францию, Пруссию и Россию). В дальнейшем термин стал применяться к любой стране, которая имеет достаточно возможностей, чтобы оказывать определяющее влияние на мировую систему. Как правило, число «пять» оставалось минимальным – а если кто-то присоединялся к списку, это означало, что список скоро перетряхнётся. Например, возвышение в конце позапрошлого века Германии, Японии и Италии означало, что «скоро война» - так и вышло. Зато пятёрка членов Совбеза ООН продержалась почти полвека. Сейчас снова идёт перетряска списка – и чем она кончится, неизвестно.

Теперь внимание. Слова, обозначающие «великую державу» на всех языках, кроме русского – это всего лишь указание на мощь, могущество (power, die Macht). «Страна большой мощности». (Я не использую перевод «сильное государство», почему – скажу позже).

Теперь внимание. Каковы, собственно, преимущества и недостатки «страны большой мощности» с точки зрения её среднего гражданина?

Минусы очевидны сразу. Начать с того, что быть страной большой мощности – дорогое удовольствие, причём платить за него приходится не только деньгами, но и кровью. Причём не только в военное время: страна большой мощности где-нибудь да воюет практически всегда… И кончить тем, что такие государств уважают, но не любят. Особенно на расстоянии. Но всё равно ведь неприятно, когда твой любимый звёздно-полосатый флаг жгут какие-то дураки.

Где же ништяки?

Первое и самое главное. Белая (в смысле «принадлежащая к развитым странам») страна большой мощности – это, как правило, страна достаточно свободная и довольно справедливая. Под «свободой и справедливостью» я тут разумею не только и не столько гей-парады и разбухшую до неприличия социалку, а такое устройство общества, при котором интересы разных слоёв населения учитываются и не подавляются, а согласовываются политическими методами. Никого нельзя безнаказанно гнобить и подавлять «без всякой компенсации» – потому что вытянуть Большую Мощь можно только сообща. «Что-то надо дать ВСЕМ». Добыча – или сохранённые сокровища – идут не только элите, но ими делятся и с народом.

Понятно, что страна большой мощности – это, как правило, богатая страна. Она как пылесос сосёт из мира деньги – и кое-что достаётся гражданам, особенно которые подсуетились.

Далее, граждане подобной страны обычно хорошо защищены «в мировом масштабе». За спиной англичанина позапрошлого века стоял британский флот, за спиной современного американца – авианосцы. А также разведывательные службы, агентура влияния, Не то что если англичанину наступить на ногу, приплывут канонерки – но неприятности будут. Оттого граждан государств большой мощности уважают. Ещё важнее то, что уважают их бизнесы. И если папуасы раскурочат плантацию, принадлежащий какому-нибудь уважаемому лорду – канонерки приплывут точно. Поскольку же с плантации лорда что-то перепадает не только лорду, но и простым англичанам – см. выше [1].

Государство большой мощности может себе позволить развитую науку, технику и культуру. Оно же является законодателем мод (начиная с научных и кончая тряпичным), что не так важно, но очень приятно. Но особенно впечатляет то соединение богатства, технической продвинутости и культурного превосходства, которое выражается словом БЛЕСК. Блеск бывает только в странах большой мощности – потому что соединение этих трёх компонентов случается только на базе «большой политики» и является одним из её инструментов. Париж XIX века или Нью-Йорк XXI ошеломляет и подавляет: на это работает и мощь архитектуры, и бесконечное разнообразие предложения товаров и услуг, а главное – бешеный ритм жизни и ощущение каких-то громадных возможностей, этакое электричество, буквально разлитое в воздухе. Как будто на небе написано: «здесь Родос, здесь прыгай» - и все прыгают, и с неба сыплются звёзды и солнца. Мощь рождает изобилие, изобилие питает мощь, и Сам Господь дарует взор избранной Земле Силы и Власти. Слаааавься, Бритаааания, владычица мореееей.

Короче. Страна большой мощности – это страна Больших Возможностей. Под «возможностями» я имею в виду не только богатство, а вообще всё, что позволяет «прогнуть мир под себя». Причём кусочек возможностей может достаться практически каждому гражданину подобной страны, если он протянет руку. Гражданам других государств остаются те возможности, которыми не воспользовались граждане стран «первой пятёрки».

Но. Всё это относится к современным государствам Белого Мира. Которые основаны на массовой эксплуатации предпринимательской способности, являющейся, в свою очередь, превращённой формой воли к господству.

Если же осмотреться вокруг, а также немножечко углубиться в историю, мы увидим совершенно другую картину. Обычно «величие» - то есть возможность влиять на Большую Политику – покупалось ценой страданий и лишений народа. Потому что игры в большую политику требуют денег и крови, а выжать их удобнее всего из подвластного народишка. Делиться же с ним сладкими плодами внешнеполитического могущества не обязательно и даже нежелательно.

Это касается не только «восточных деспотий», но и вполне себе европейских государств. Дрюоновская формула «при короле Филиппе Красивом Франция была величайшей державой, а французы – несчастнейшими их людей» применима не только к Франции XIII века. Это вообще очень распространённая ситуация.

Тут возникает искушение интерпретировать советско-российскую ситуацию именно в таком ключе. «Мы не в Чикаго, моя дорогая», и у нас в нашей страшной косматой стране всякое величие покупается ценой соковыжимательства. А кто не понимает этого простейшего факта, тот либо дурак, либо раб, либо мазохист.

Либералы обычно в таком духе и высказываются. И – сюрприз, сюрприз! - не находят в нашем добром народе никакого понимания. На что они, ясен перец, обижаются, и начинают бубукать про неправильный народ, состоящий из дураков, рабов и мазохистов. Народ, любящий быть угнетённым и угнетать другие народы, свободные и прекрасные.

Ну что ж: рабов, дураков и мазохистов у нас в самом деле хватает. Про «россиянство» я уже много писал: вывели-таки породушку. И к ним всё сказанное в самом деле приложимо по полной. Посмотришь на какого-нибудь Ивана Тырданова, или, скажем, Романа Носикова – сразу всё понятно делается.

Но – опять же сюрприз! – стремление к великодержавности НЕ СВОДИТСЯ к «россиянству», культу вонючего сапога и «чё заныл, бля». Видеть Россию великой державой хотят и вполне внятные люди. При этом отнюдь не мечтая о колониальном бизнесе и канонерках, которые его защитят – это им и в голову не приходит. У них на уме что-то другое, и это другое им дорого.

В таком случае - вопрос. А чего же, собственно, хотят те, кто мечтает о России как «великой державе»? И ПОЧЕМУ они этого хотят?

[1] Кстати, «рядовой Райан» - это об этом, точнее, о гиперпретензии Америки на некую форму сверхгосподства. Обычно солдат защищал джентльмена, но чтобы мощь государства защищала солдата – это возможно только в США (и только на экране).


) продолжу в следующем посте (
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Comments allowed for friends only

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your reply will be screened

    Your IP address will be recorded 

  • 141 comments
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →