Первый и главный признак того, что мы имеем дело не просто со сложным, а именно с ПРЕВОСХОДЯЩИМ – то, что наше знание о нём сильно (а иногда и кардинально) меняется вместе с нами.
То есть. Если ты в школе заучил и понял теорему Пифагора, то ты её понял навсегда. Даже если ты станешь великим математиком, теорема не изменится. Сумма квадратов катетов в прямоугольном треугольнике равна квадрату гипотенузы. «Усё».
Несколько сложнее обстоит дело с объектами, в которых можно копаться. Вот мы докопались до молекул, а они состоят из атомов, а атомы тоже сложно устроены, и так далее. Но даже если мы доскребёмся до кварков, химия останется для нас примерно той же самой. Ну не той же, нет – по ходу мы поймём штуку с бензольным кольцом и не просрём полимеры. Но вообще-то какого-то откровения не будет.
Познание сложных систем, заведомо превосходящих возможности нашего разума – скажем, биосферы или социума – приносит больше удивительностей. Тут возможны именно что перевороты и кульбиты. Скажем, само представление о том, что животные «происходят» друг от друга (хотя они такие разные) возможно только при определённом развитии воображения. Примерно то же самое можно сказать о достаточно сложных математических конструкциях. «Отрицательные числа» могли появиться только в искушённом уме (например, необходимо понимание концепции изъяна или недостатка как объекта). Нужно ИЗМЕНЕНИЕ САМОГО УМА, чтобы двинуться вперёд.
Но вернёмся к теологии.
Типичным примером «теологического» знания является, скажем, знание ребёнка о родителях и семье. С одной стороны, для ребёнка очень важно – понимать, чего хочет мама и чем недоволен папа. С другой стороны, он ничего или почти ничего не понимает в том, что для мамы и папы «на самом деле важно» - начиная от папиной работы, и кончая тем, почему они иногда запираются в дальней комнате и очень сердятся, когда ребёнок шумит под дверью. Очень многие вещи ему приходится принимать на веру, а иногда и без веры, просто под страхом ремня и крика… И так далее. Но самое главное – ребёнок живёт в ситуации «вырастешь – узнаешь». Ему просто невозможно объяснить некоторые вещи, пока он не станет большим.
Можно ли сказать, что представления ребёнка о родителях, которое он имеет в три года, в пять лет, или, скажем, в десять – ложно? Да нет, почему же. Но это «знание о превосходящем», и как таковое – оно имеет фатальные изъяны, в нём отсутствует нечто очень важное, хотя и обойтись без него невоможно.
И последнее. В каком-то смысле представления ребёнка о родителях, которые у него есть в десять-двенадцать лет, СПРАВЕДЛИВЕЕ (во многих смыслах), чем те, которые он заводит себе в шестнадцать-семнадцать. Потому что в десять лет ребёнок родителей слушает и им доверяет (и правильно, в общем-то, делает), а шестнадцать-семнадцать ему вступает в голову дурь и он «чёрт-те что про себя думает», но заведомо ничего хорошего. «Папаша козёл, мамаша дура и кошёлка старая, взрослые всё врут, я подкидыш из детдома, меня никто не понимает, всё в жизни неправильно». Причём миновать этого никак нельзя – и бедные мама с папой просто ждут, пока дитё перебесится, очухается и снова войдёт в ум, тоже ещё некрепкий, но уже относительно взрослый ум. А пока его колбасит – ой, только бы на дрянь не подсел, да во что-нибудь нехорошее не вляпался.
Вполне возможно, что эпоха атеизма - это не конец всему традиционному и правильному и не скончание светов, а всего лишь коллективное «папа козёл, папы нет, мы подкидыши, нас никто не понимает».
И Творец смотрит на это именно как на «печальную необходимость». «Лишь бы сдуру себе не навредили сильно».
)(
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →