Вот например. «Всем известно», что в русском предложении принят «свободный порядок слов». Типа – подлежащее, сказуемое и прямое дополнение можно расставлять в любом порядке, без изменения смысла.
На самом деле это не так. Русский язык – тонкий инструмент, и порядок слов в русском предложении имеет значение, причём вполне определённое.
Возьмём простейший случай: повествовательное предложение из трёх слов – «я хочу есть». По идее, эти три слова можно расставлять в любом порядке, и это по барабану.
На самом деле это далеко не так. Все варианты имеют совершенно чёткую смысловую окраску.
Начнём с того, что вариант «хочу есть я» в русском труднопредставим, это получится «язык мастера Йоды».
Напротив, «я хочу есть» - стандартное повествовательное предложение, сообщение факта.
Зато крайне интересен вариант «я есть хочу». Вслушайтесь – здесь появляется интонация, причём совершенно определённая. Голодный ребёнок скажет мамашке, которая тащит его с собой в дамский магазин, где будет три часа крутиться у зеркала, именно это – «я есть хочу!», а не «я хочу есть».
Точно так же, «я это сделаю» - сообщение факта, а «я сделаю это» - вполне внятно интонировано. Прямо-таки слышится – «ну хорошо, я сделаю это, если уж ты так». Если в прошедшем времени – «да, я сделал это, несмотря на».
Что передаётся этой перестановкой слов? Вполне понятный смысл: помимо сообщения факта («я хочу есть», «я это сделал»), говорящий дополнительно сообщает, что намерен преодолеть некое препятствие (или оно уже преодолено, если речь идёт о прошлом). Препятствие не обязательно внешнее (типа «мама, я не хочу в твой магазин, пошли домой!»), оно может быть и внутренним (типа «да, я сделаю это, хотя мне не хочется»).
Всякие «есть хочу я» и «хочу я есть» передают совсем уж тонкие оттенки смысла. «Есть хочу я» - это примерно то же самое, что «я есть хочу», но как бы не совсем всерьёз. Такую фразу хочется произнести смешным баском и чуть быстрее, чем обычно: «бу-бу, есть хочу я». То есть это всё то же самое требование, но как бы в шутку. «Хочу я есть» - тоже шутейно, но говорить надо медленнее, а голос, наоборот, хочется повысить до смешной девчачьей писклявости, с интонацией не требующей, не просящей даже, а выпрашивающей, и сказать не «есть», а «кушать» или даже «кушанькать».
Что это всё? Тонкости? Да, они самые, тонкости, иногда трудноуловимые. Но в других языках такие вещи оформляются правилами.
Вот к примеру. Возьмём русское условное наклонение. Обычно оно делается из изъявительного добавлением частицы «бы». Вроде бы ничего сложного.
Однако сравните формы «я бы сделал» и «сделал бы я». Первое – сообщение факта: я бы сделал нечто (при таких-то и таких-то обстоятельствах). Второе явно подразумевает, что на самом деле я ничего не сделал, потому что мне что-то помешало (обычное продолжение предложения – «сделал бы я, кабы не - - - » или «да вот такая фигня случилась»). Это отчасти напоминает итальянские условные наклонения: первое может быть передано через condizionale presente («я бы сделал» = «farei»), а второе – через condizionale passato, «время утраченной возможности» («сделал бы я» = «avrei fatto»). Но в русском главное – не сам факт нереализованности и нереализуемости упущенной возможности, сколько сожаление о ней.
Ровно то же самое сожаление мы получим, если переставим слова в самом обычном изъявительном наклонении. «Я имел [у меня был] миллион долларов» - просто факт. «Имел я [было у меня] миллион долларов» - дальше прямо-таки напрашивается что-то вроде «да всё просрал» или «а счастья не видал».
А что в настоящем времени? Тут перестановка обозначает не сожаление, а, скорее, наличие какой-то проблемы. «У меня есть сын» - факт, просто факт, за сообщением которого может последовать что угодно. «Есть у меня сын» - произносится с тяжёлым вздохом, и понятно, что с сыном есть какая-то проблема или что-то не в порядке (скажем, не может поступить в институт, забирают в армию или связался с дурной компанией).
Если же мы пересмотрим с этой точки зрения всё предыдущее, то поймём, что и в предыдущих случаях перестановка указывала на проблему, только оставшуюся в прошлом, причём скорее нерешённую (или решённую так, что стало только хуже). «Была у меня жена…» - это типичное начало истории об измене, о неудачном, кривом разводе, скандалах и горестной разлуке, а то и о безвременной смерти любимой. «У меня была жена» - если «была», значит, расстались или умерла, но это подаётся просто как факт биографии, безоценочно.
Ещё несколько примеров. Допустим, человек рассказывает: «Я пришёл за справкой. Меня отправили в Василию Петровичу. Я пошёл к Василию Петровичу…» - рассказ может окончиться по-разному, но, скорее всего, герой рассказа справку получил без особых проблем. Но если рассказ начинается так: «Пришёл я за справкой. Отправили меня к Василию Петровичу. Пошёл я к Василию Петровичу…» - то становится ясно, что либо справку он вовсе не получил, либо столкнулся с проблемами.
Естественно, существуют и «тонкости внутри тонкостей». Например, опытный рассказчик может использовать данный порядок слов в предложении, чтобы подчеркнуть, что он ожидал проблем и сложностей, которых вдруг не случилось (вариант приятной неожиданности). Типа: «Ну, пришёл я за справкой. Отправили меня, естественно, к Василию Петровичу. Пошёл я к Василию Петровичу, ни на что особенно не рассчитывая. И вдруг блиииин! – Василий Петрович за пять минут всё подписал, я прифигел». Кстати, обратим внимание, что форма «прифигел я» используется крайне редко (гугль указывает на 4 370 результатов против 46 400 использования формы «я прифигел» [1]) Это связано с тем, что «я прифигел» уже содержит указание на проблемность ситуации, и перестановка слов кажется избыточной. Единственная ситуация, когда такой форсаж уместен – указание на особую проблемность ситуации и проистекающую отсюда сверхизбыточность прифигения: «тут прифигел я конкретно», «прифигел я от такой наглости», «прифигел я от властей Москвы» и т.п.
Впрочем, остановимся. Зададимся вопросом: можно ли считать, что порядок слов в русском предложении имеет значение? Да, мы это показали. Далее, можно ли сформулировать какие-то правила, касающиеся данного предмета? Это сложно (чтобы не ходить далеко за примером, посмотрите на расположение подлежащего и сказуемого в предыдущем предложении и мысленно поменяйте их местами). Но если постараться – можно, и это придаст пластилиновому русскому языку чуть больше той жёсткости и уверенности, которой ему сейчас особенно не хватает.
[1] Для обсценного, но распространённого варианта «я прихуел» - 31 000 против 3 800 «прихуел я», причём в большинстве случаев речь идёт об ошибке гугля (то есть о фразах типа «зал прихуел, я тоже» или «ты вообще прихуел я смотрю»).
ДОВЕСОК. Уважаемые коллеги, объясняющие мне, что я, дескать, "открыл для себя смысловое ударение" или "инверсию". Я не претендую на новизну и оригинальность исследования. Но и вы мне не говорите ничего нового. Смысл моей речи прост - речь идёт о систематическом явлении в языке, о правиле, которое описывается куда более определённым и недвусмысленным образом, чем расплывчатые формулировки типа "инверсия - она, ну, типа... для выразительности, во" (в справочниках пишут примерно это, с поправкой на наукообразный стиль). Что, как мне представляется, разводит лишнюю неопределённость там, где её нет. Так понятно?
)(
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →