Если, по Кустарёву, определять социальный контракт совинтеллигенции через «низкий уровень доходов, компенсированный высоким общественным статусом образования» – или, проще говоря, «небольшие деньги, зато уважуха к культурке и её носителям», то у «торгашей» всё было наоборот: высокий уровень материального благополучия, и в нагрузку, как гиря на шее – глухая, но ощутиая ненависть населения. Причём поддерживаемая и раздуваемая государством - хотя бы потому, что «торгаши» были одной из трёх социальных групп, над которыми можно было публично издеваться. Практически весь «социальный» позднесоветский казённый юмор (начиная от «Крокодила» и кончая последней полосой «Литературки») – это насмешки над «торгашами» и «бюрократами», причём основная доза бздянок доставалась именно «торгашам».
Понятно, что отношения между этими двумя социальными группами были крайне натянутыми. «Торгаши» небезосновательно полагали, что негативное отношение к ним генерируется именно интеллигенцией (в конце концов, кто писал все эти фельетончики, как не очкастые?) Интеллигенция же физически ощущала материальное превосходство торгашей, которое она могла осознать как никто другой – именно в силу образованности и происходящего от неё роста потребностей. Торговка в шубе, увешанная золотом, особенно ранила именно интеллигентский глаз… В этом смысле покупка библиотекаршей «с рук» югославских сапожек (на которые она год копила) была настоящей социальной драмой, «куда там Шекспиру».
И, конечно, с особенной остротой эта противоположность социальных контрактов ощущалась в той точке, где эти социальные слои пересекались – а именно, в фигуре торговца «интеллигентским товаром».
Наиболее распространённым образчиком таковой можно считать книжного спекулянта, «жучка», «букиниста». Это был своего рода социальный гермафродит, совмещающей в себе интеллигентский бэкграунд и вполне узнаваемый «спекулянтский» габитус. То есть – хорошо зная (и, в общем-то, даже и разделяя) весь набор интеллигентских представлений о сущем, должном, истинном и прекрасном, он с этими представлениями ещё и работал – причём навар зависел именно от успешности работы с этими представлениями. Я хорошо помню, как один такой деятель, пытаясь впарить мне за полтинник «Слова и вещи» Фуко, произнёс краткий, но блестящий спич о современной французской философии. А эрудиция продавцов «дореволюционного» и «эмигрантского» превосходила общеинтеллигентский уровень на три головы… И при всём том эти люди оставались именно что «спекулянтами», с их хваткой, умением считать деньги в своём и чужом кармане, установкой на манипулирование и общим «материалистическим» взглядом на жизнь.
Так что, когда Дмитрий Евгеньевич Галковский пишет про какой-нибудь ЗИЛ - это он так, глумится. А вот то, что он много лет книжками да ксерами барыжил, объясняет в нём ОЧЕНЬ многое.
ДОВЕСОК. Да, кстати, я в своё время приторговывал тем же товаром, если что. Потому, собственно, и "понимаю некоторые моменты".
)(
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →