krylov

"Защита идет в атаку"

Адвокат с китайскими корнями Матвей Цзен рассказал "НацАкценту" о том, как он стал русским националистом, а также о суде над аварцем Расулом Мирзаевым, где он представлял семью погибшего русского студента Ивана Агафонова.

- Матвей, почему вы решили защищать именно русских националистов, а не россиян?

- Вопрос выбора между россиянами и русскими никогда не стоял, потому что россиян, на мой взгляд,  не существует. За всю свою жизнь я встретил только одного человека, который всерьез называл себя россиянином – это был Расул Мирзаев. C этнической точки зрения для меня понятие “россиянин” не имеет никакого содержания. По-моему, единственный смысл слова "россиянин" - это русский, который не знает, что он русский.      

- Как относятся родственники к вашей поддержке националистов

- Фамилия Цзен – китайская, мой дед по материнской линии был китайцем. К сожалению, он умер, когда я был еще ребенком. Если говорить о родителях и родственниках, они поддерживают меня как человека, а политические взгляды либо разделяют, либо относятся к ним нейтрально-уважительно. 

- Расскажите, как вы оказались в среде русских националистов?

- В 2005 году я впервые вышел на публичную акцию. Это был митинг в поддержку Александры Иванниковой, которую обвиняли в убийстве армянина: она случайно зарезала кавказца, пытавшегося ее изнасиловать. На митинг е познакомился с Константином Крыловым. Потом втянулся в деятельность “Русского общественного движения”. Начал ходит на акции, посещал дискуссионный клуб в Институте национальной стратегии Станислава Белковского.

- По некоторой информации вы состояли еще и в ДПНИ.

- Участником ДПНИ я никогда не был, так как изначально вступил в "РОД". Возможно, эти слухи связаны с тем, что в какой-то момент ходили разговоры, что весь “РОД” вступит в ДПНИ и у нас будет перекрестное членство.

- Вы представляли семью погибшего Ивана Агафонова по делу чемпиона мира по боевому самбо Расула Мирзаева. Как вы оцениваете его исход?

- Дело Мирзаева считаю очень важным. Я надеялся, что удастся изменить сложившуюся в России порочную судебную практику, когда гибель от одного удара часто рассматривают как причинение смерти по неосторожности. К сожалению, мои надежды не оправдались, и обвинение Мирзаеву смягчили на 109 статью УК РФ, а данная статья предусматривает очень маленькое наказание – всего до двух лет лишения свободы. Причем, если преступник ранее не был судим, ему обычно дают год условно. То есть, получается, человек мертв, а его убийца просто в течение года не посещает ночные клубы.

- Отец погибшего Ивана Агафонова жаловался в ходе процесса на угрозы со стороны сторонников Расула Мирзаева. А на адвокатов потерпевших давление оказывали?

- Такие слухи ходили в социальных сетях. В отношении меня давление не переходило правовые рамки. А вот второму адвокату Оксане Михалкиной кто-то прислал с анонимного аккаунта в интернете вполне конкретные угрозы. Этим все ограничилось.

- Какими еще делами вы занимаетесь?

- Моя адвокатская деятельность делится на две части: правозащитная и обычная адвокатская практика, которая осуществляется на платной основе. Правозащитной работой я занимаюсь в рамках "РОД". Мы оказываем правовую помощь обратившимся к нам как политическим активистам, так и обычным гражданам, пострадавшим в этнических конфликтах или от действий властей. Например, сейчас я занимаюсь делом москвички Дарьи Егоровой. На них с мужем возле дома напали соседи-дагестанцы с травматическим оружием. К сожалению, пострадавшие обратились к нам поздно, когда дело уже было передано в суд. Выяснилось, что в материалах уголовного дела нет пистолетов, из которых стреляли в семью Егоровых. Соответственно, раз оружие отсутствует, то из обвинения убрали статью "хулиганство". Дело было фактически развалено еще на стадии следствия, и если бы потерпевшие и дальше пустили дело на самотек, нападавшие могли бы вообще не понести наказания. Я надеюсь, что нам удастся исправить ситуацию. Большую роль в таких историях играет привлечение общественного внимания к делу. Пока все тихо, ни следствие, ни суд, ничего делать не будут.

- Вы также защищаете националистов, которых судят по "экстремистским" статьям за участие в политических акциях. Какие проблемы встречаются у фигурантов этих уголовных дел?

- Основная проблема в том, что люди зачастую слишком поздно обращаются за юридической помощью. Думать о защите необходимо загодя, до возбуждения уголовного дела. Ведь, как правило,  понятно, что это вот-вот произойдет, если активист занимается определенной деятельностью. До начала преследования вполне можно найти себе адвоката, которому ты доверяешь. Но обычно правые активисты задумываются о защите только после звонка правоохранительных органов в дверь. Адвоката обычно ищут в спешке и выбирают первого попавшегося. Хотя к этому делу надо подходить с умом и понимать, что есть добросовестные адвокаты, а есть - нет.

- В последнее время несистемная оппозиция все громче заявляет о политических репрессиях. Какая ее часть, по-вашему, больше страдает от такого рода преследований?

- До последнего времени националисты подвергались более серьезным репрессиям, чем левые или либералы. Нацболы – это отдельная история. Только сейчас, когда возбужденного уголовное дело против лидера Левого фронта Сергея Удальцова, левые оказались примерно в той же ситуации, в которой националисты существуют годами. Практически все лидеры националистических оппозиционных организаций подвергаются преследованиям, на них заводят уголовные дела. При этом безграмотности в вопросе правовой самозащиты, как показывает дело Удальцова, хватает везде. Тот же Леонид Развозжаев, который под давлением сознался в организации массовых беспорядков. Его ведь не били, но создали вокруг такую истерическую обстановку, что человек представил, будто его убьют. В итоге он дал показания, которые от него хотели. Правда, потом как только представилась возможность, отказался от показаний, заявив, что они "выбиты". Похожая ситуация была со свидетелем по делу Тихонова-Хасис Ильи Горячева. Однако он не отказался от показаний, в чем их кардинальное различие с Развозжаевым.

В целом из всей оппозиции либералы подвергаются меньшим репрессиям, однако реагируют они грамотнее благодаря поставленной юридической помощи и мощным правозащитным и информационным ресурсам. Надо у них учиться!   

Источник http://nazaccent.ru/interview/35/